О сексуальной ориентации и биологическом детерминизме

"Среди ученых нет единого мнения о 

точных причинах формирования гетеросексуальной, 

бисексуальной или гомосексуальной ориентации. 

Многочисленные исследования возможного влияния 

особенностей развития, генетических, гормональных, 

социальных и культурных факторов на сексуальную 

ориентацию не позволили ученым сделать однозначный вывод, 

что сексуальная ориентация определяется

 каким-либо конкретным фактором или группой факторов".

 Американская психологическая ассоциация, 2014 г.

Мой предыдущий пост ожидаемо вызвал неоднозначную и нервозную (со стороны многих) реакцию. Меня заподозрили, прежде всего, в отрицании биологической детерминации сексуальной ориентации. 

Спешу заверить — ничего подобного я не утверждал. Я лишь констатировал бесполезность спорного тезиса о врожденности гомо (гетеро/би-)сексуальности человека как аргумента в пользу признания равных прав и недискриминации. Однако, если подозрения возникли, придется изложить мое мнение о «природе сексуальной ориентации», которое, разумеется, не претендует на истину в последней инстанции.

 

Начнем с современной классики: «Уникальные события жизненного опыта взаимодействуют с уникальными биологическими возможностями и формируют уникальную сексуальность личности. Сложность этих взаимодействий и бесконечное разнообразие человеческого опыта также объясняют, почему еще никому не удалось найти «причины» гомосексуальности»¹

Трудно назвать более индивидуальную черту личности, чем ее сексуальность. Поэтому всякий раз, когда мы задаемся вопросом о природе человеческой гомо-, би-, гетеро- сексуальности, следовало бы уточнять, о ком конкретно идет речь. Говорить что-либо о «причинах» и «природе» человеческой сексуальности можно только от первого лица и в единственном числе.

К нашим индивидуальным историям сексуальности прикрепляет бирочки «гомо», «гетеро», «би» отнюдь не природа: «Подобно терминам расы, национальности, и гендера, этот словарь составлен не на основе непредвзятого наблюдения объективных явлений природы (хотя именно это заявлялось и заявляется в качестве его задачи), а в результате активного созидания, «конструирования» этих категорий и, фактически, людей к ним принадлежащих. Сексуальность стала организована не в соответствие с категориями эротизма или влечения «присущими» природе, а на основании условных, культурно-определенных норм, в рамках населения в целом, в рамках могущественных общественных институтов церкви, права и государства и, в наиболее явной форме, в рамках приобретающих все большее значение общественных и естественных наук. Западные научные исследователи не «нашли», скажем, «гомосексуалов» в природе — как некую противоположность «гетеросексуалам». Скорее они сознательно отобрали ряд поведенческих особенностей, которым они придали отличное, онтологическое значение, а потом распределили людей по этим предполагаемым категориям»².

Это стоит иметь в виду и при обсуждении результатов многочисленных естественнонаучных экспериментов по выявлению нейрофизиологических, генетических и др. различий между гомо- и гетеро- сексуальными людьми. Основанием для формирования экспериментальных и контрольных групп в них, как правило, является самоидентификация испытуемых. То есть у них сначала спрашивают кем они сами себя считают. Вот и получается: сначала человек усвоил (-а) принятые в его (ee) обществе категории для обозначения «видов» сексуальности, затем с грехом пополам, через «не могу» и «повешусь», по одному только ему (eй) ведомым причинам, сам(-а) себя причислил(-а) к одной из них, а только потом уже исследователи его (ее) «измерили», чтобы, усреднив его (ее) результаты с результатами других  испытуемых (сексуальности которых, возможно, ничего общего кроме самоидентификации с его (ее) сексуальностью не имеют), «найти» «ген гомосексуальности» или что-то там в мозге. Так что же здесь первично: самоидентификация или гены вместе с чем-то там в мозге?

Утверждение о врожденности гомосексуальности мне представляется сомнительным не только и даже не столько потому, что соответствующие естественнонаучные гипотезы не находят «стопроцентного» эмпирического подтверждения. Дело в другом. Человеческая сексуальность — не только индивидуализированный, но еще и очень сложный, многосоставной и многофункциональный процесс, чтобы иметь какую-то одну «причину», или даже группу однородных «причин».

Телесность, эротические переживания и влечения, влюбленности, партнерства, сексуальные практики, самоидентификации, гормональные и нейрофизиологические процессы -это лишь некоторые элементы из которых «состоит» наша сексуальность. Каждый из них сам является сложной системой со своей «историей». А еще они все друг с другом взаимодействуют. Сильно упрощая все это многообразие часто сводят к трем компонентам: влечение, сексуальная идентичность и сексуальное поведение. 

Эти три «кластера» сексуальности безусловно не сводятся друг к другу, но и автономно друг от друга не существуют. Влечение, которое не выражается через идентичность (помышление или проговаривание) и/или поведение (действие) — не более чем теоретическая абстракция. Идентичность — это не просто отнесение себя к определенной категории (см. выше) и достижение согласия в этом вопросе хотя бы с некоторыми другими людьми. Идентичность должна (по идее) основываться на неком действенном опыте (поведение) и на переживаниях (влечение). То есть, идентичность также не появляется без двух других составляющих сексуальности. Ну, и, наконец, всякое сексуальное поведение всегда чем-то мотивировано. Будь то по преимуществу осознанные потребности (идентичность), или подсознательные импульсы (влечение). 

 

Для понимания сексуального поведения большое значение имеют также обстоятельства места и времени (ситуация, окружение, принятые в этом окружении нормы поведения и т.д.) ибо никакого поведения вне времени и пространства не существует и каждый поведенческий акт конкретен.

Проблема взаимной обусловленности влечения, идентичности и поведения подобна проблеме о курице и яйце. Ответить что-то положительное на вопрос «Что первично?» или «Что чем обусловлено?» можно только вернувшись к тому, с чего я начал. Все индивидуально и исторично. Под историчностью я имею в виду как личную историю жизни конкретного человека, так и меняющийся культурный, социальный и даже экономический и политический фон этой жизни. Обстоятельства играют большую роль в судьбе каждого и каждой из нас, но личность нашу определяют не они, а то, что мы с ними делаем, то есть — наш выбор, или выбор тех, кому мы сознательно или нет передаем свое право на выбор. Те «другие», кому мы уступаем свое право на выбор называются «властью». 

 

Индивидуальная направленность сексуальности, приоритеты при выборе сексуального партнера, или партнеров — в общем, все то, что принято называть «сексуальной ориентацией» — только один из элементов индивидуальной сексуальности и, следовательно, каждый раз представляет собой поведенческий акт, основанный на личных потребностях и/или подсознательных импульсах в конкретных обстоятельствах места и времени, то есть это всегда событие. А события нашей жизни совершенно точно не предопределены на генетическом, эндокринном или нейрофизиологическом уровнях. Они вообще не предопределены.

Из этого можно было сделать вывод о том, что значение сексуальной ориентации как таковой в жизни человека вообще сильно преувеличено, если бы не то на удивление исключительное положение, которое этот сюжет «почему-то» занимал и продолжает занимать в религиозных, политических правовых доктринах в последние, как минимум, пару тысяч лет.

Я пока вообще ничего не сказал о гендерной идентичности. Один из комментаторов моего предыдущего поста пародировал мое утверждение о дегуманизации сексуальности через отрицание возможности выбора модели сексуального предпочтения: «Вы выбирали быть вам мужчиной или нет? Думаю, что нет. Следовательно в вас нет ничего человеческого». Могу поздравить моего критика с решающей ролью гениталий в формировании его человеческого образа. Мои гениталии, надеюсь, играют самую минимальную роль в становлении моей личности. Все остальное конструируется в нескончаемом процессе выбора, совершаемого нами или за нас. И я стараюсь выбирать сам. Так что, да, мой гендер — мой выбор.

И последнее замечание. Некоторые мои критики, похоже, смешивают гипотезу биологической обусловленности сексуальной ориентации с решением Всемирной организации здравоохранения об исключении гомосексуальности из списка заболеваний. Не надо смешивать. Решение это было принято совсем не потому, что эксперты ВОЗ считали гомосексуальность врожденной. Они лишь руководствовались многочисленными исследованиями, доказавшими, что независимо от «причин» своей сексуальной ориентации, гомосексуалы не представляют никакой угрозы обществу, детям или самим себе (не большую, чем гетеросексуалы), способны налаживать крепкие межличностные отношения, работать и участвовать в жизни общества. Так что сторонникам биологического детерминизма абсолютно не о чем беспокоиться даже если их вера окажется тщетной.

1Ф. Мондимор. Гомосексуальность: естественная история. Екатеринбург. 2002. С. 214

2Э. Хайнце. Сексуальная ориентация: право человека. М. 2003 С. 61-62