Все чаще приходится
слышать с разных сторон — в России
концепция прав человека «не работает»,
потому что не соответствует нашим
традициям, менталитету народа и т. д.
Сторонники данного тезиса ошибочно
полагают, что где-то есть страны и народы,
где права человека «в традиции» и «в
менталитете». Это иллюзия.
Запрета рабства, пыток
и похищений людей, гендерного равноправия,
требования обеспечить инвалидам полное
и эффективное участие в жизни общества,
свободы слова и т. д., и.т.п. нет в
традициях ни у одного народа в мире.
Напротив, одобряемые обществом и властью
убийства (и смертная казнь как одна из
их разновидностей), унизительное
обращение с женщинами, исключение из
общественной жизни (если не из жизни
вообще) , тех, кто не соответствует
принятым «стандартам», расправы с
инакомыслящими и сегодня остаются
обычным делом на большей части планеты
именно в силу своей глубокой укорененности
в традициях. А в тех, немногих странах,
где все вышеперечисленное запрещено,
эти запреты поддерживаются преимущественно
государственными санкциями и периодически
нарушаются. Чаще всего — самим
государством.
Традиционное поведение
воспроизводится через массовую передачу
из поколения в поколение (от родителей
к детям, прежде всего) соответствующих
смыслов, ценностей и норм. С правами
человека нигде ничего подобного не
происходит. Вы когда-нибудь слышали о
народных сказках про права человека?
Во-первых, права человека
постоянно «изобретаются» заново,
переформулируются, переосмысливаются
до основания и дополняются. Благодаря
своей радикальной динамике права
человека всегда современны, но она же
не дает сформироваться преданию, которое
бы в более-менее неизменном виде
передавалось из поколения в поколение.
Во-вторых, дискурс прав
человека элитарен. Разработкой, критикой
и защитой прав человека всегда занимался
и занимается довольно узкий круг
интеллектуалов и «пассионариев».
Возможно это когда-нибудь измениться,
но пока обсуждение прав человека как
таковых не выходит за пределы парламентов,
правительств, университетов, некоторых
общественных организаций и межгосударственных
органов (что не исключает влияния
последствий этих обсуждений на самые
широкие слои населения), философия и
теория прав человека не станут частью
«народного сознания», а значит не станут
и традицией. Я даже сомневаюсь, что права
человека когда-нибудь смогут стать хотя
бы самостоятельной политической
идеологией.
Традиционное поведение
функционирует в форме привычек, над
происхождением которых люди почти не
задумываются и от которых (что важнее)
с трудом отказываются. Поведение,
ориентированное на признание и соблюдение
прав человека, напротив, с трудом
формируется, требует от индивидов и
организаций постоянных интеллектуальных
и нравственных усилий и отказаться от
него бывает проще, чем продолжать ему
следовать. Даже если такое поведение,
при наличии особо благоприятных условий,
повторяется, оно не становится
автоматическим.
Угрозы благополучию и
самому существованию (бедность, голод,
нехватка питьевой воды, эпидемии,
вооруженные конфликты, терроризм и
перспектива глобальной войны), а также
потеря собственной идентичности,
произвол и постоянный надзор со стороны
властей в любое время и в любом месте
могут заставить людей обратиться к
самым архаичным, то есть традиционным,
способам мышления и поведения, требующих
меньших энергозатрат и обеспечивающих
выживание. Ксенофобия, автоматическая
агрессия, отказ от критического мышления,
личной ответственности и сопротивления
произволу — все эти и подобные простые
реакции несовместимы с признанием и
соблюдением прав человека, легко
запускаются и закрепляются через
обращение к древним традициям, либо —
через конструирование новых традиций.
Традиция всегда локальна,
а права человека глобальны. Традиции
разных народов и групп могут быть очень
похожи между собой, но они возникают и
функционирует в более-менее узких
территориальных границах и не требуют
для своего функционирования никакой
власти, выходящей за рамки этих границ.
В то же время, один из парадоксов концепция
прав человека заключается в том, что
имея своей целью защиту самой маленькой
«частицы» общественного организма —
отдельного человека с его индивидуальными
субъективными правами - , она, тем не
менее, предполагает глобальное (всемирное)
признание этих прав и глобальные же
механизмы их защиты.
Даже исторически права
человека противоположны традиции.
Современная концепция универсальных
прав человека появилась как ответ
объединенных наций на глобальную
катастрофу, порожденную столкновением
различных традиций и высвобожденной
этим столкновением агрессии. Та же
история регулярно повторяется на
региональных и национальных уровнях.
Локальные традиции неизбежно наталкиваются
на границы своих «ареалов обитания» и
вступают между собой в конфликты, которые
могут разрешиться либо взаимным
уничтожением, либо путем «публичного
применения Разума» (Хабермас) —
преодолением традиционных различий и
объединением граждан как свободных и
равных носителей прав.
